Стивен Дональдсон

Хаос и порядок. Прыжок в безумие

Мин

Мин Доннер, смертельно уставшая и глубоко разочарованная, отправилась на борт «Карателя» вскоре после того, как Уорден Диос вернулся в Департамент полиции после визита к Холту Фэснеру. Она не сомкнула глаз с того дня, что предшествовал ее визиту к Вертигусу Шестнадцатому, и не брала в рот ни крошки с тех пор, как вернулась в Департамент с Сака-Батора. Лоб ломило от боли, в ушах звенело. Вся ее жизнь менялась на глазах, превращалась в нечто чуждое и непонятное.

Что от нее хотят?

В некотором смысле Уорден ответил на этот вопрос. В последний раз, когда она с ним разговаривала, отвечая на ее крайнее удивление, Диос сказал: «У меня есть основания полагать, что Морн Хайленд осталась жива». А затем, несмотря на его неоднократные заявления о том, что Морн – отыгранная карта, что он заложил ее тело и душу, добавил: «Если она осталась жива, я хочу, чтобы человек, которому можно доверять, подтвердил данный факт. И этот человек – ты». Именно за этим он и отправляет Мин из Департамента.

Впрочем, ответ толком ничего не объяснил. Появилась лишь уверенность в том, что шеф лгал – лгал систематически и непрерывно в течение нескольких месяцев.

Что, черт возьми, происходит?

Уводя свой челнок в сторону «Карателя», уже начавшего приготовления к старту, Мин получила прощальное приветствие от шефа, но сама не ответила – сказать было нечего – и лишь покачала головой. Пусть Уорден Диос думает все, что хочет, так же как и ей приходится гадать о его намерениях. Качание головой – вот и все, чем Мин может выразить крайнее замешательство или крушение своих надежд.

С мрачной решимостью Мин постаралась забыть обо всех убийствах, предательствах, интригах и сосредоточиться на предстоящей работе. На первый взгляд, она получила четкий приказ: принять командование полицейским кораблем – «Карателем» – и немедленно отправиться к Рудному астероидному поясу, чтобы под его прикрытием наблюдать за развитием событий на Малом Танатосе и действовать по обстоятельствам. Другими словами, Мин необходимо было зафиксировать результаты диверсии Энгуса Термопайла на «Купюре».

Инструкции ясные. Но почему вообще возникла необходимость в этом задании? В конце концов, весь ближний космос вплоть до границы с Амнионом, а особенно вблизи Рудной станции, по приказу Фэснера опутан самой современной сетью оповещения. Любая информация, поступившая с Малого Танатоса, может достигнуть Департамента полиции в считанные часы. Для чего в таком случае необходимо присутствие Мин у астероидного пояса? Какое именно «развитие» событий имел в виду Уорден?

Энгус Термопайл, Джошуа, либо победит, либо проиграет. Если он одержит победу, с Ником Саккорсо будет покончено, подозрения в отношении Майлса Тэвернера рассеются, а Морн, по всей видимости, останется в живых. С другой стороны, если Энгуса постигнет неудача, погибнут все, в том числе и Морн Хайленд.

В любом случае от Мин ничего не зависит, если не считать, что она сможет подобрать оставшихся в живых после диверсии и предупредить о возможной погоне Амниона. Но с этим справится и Рудная станция, и даже сам «Каратель» без нее, Мин Доннер, в каком бы потрепанном состоянии он ни находился. Она – руководитель подразделения специального назначения и должна заниматься тем, чтобы искоренять предателей в Департаменте полиции или, к примеру, помочь капитану Вертигусу на Сака-Баторе подготовить, а затем представить билль об отделении. Так что веских причин присутствия Мин у астероидов нет, если, конечно, не считать желания Уордена убрать Мин, чтобы она не мешала его игре за или против Холта Фэснера, а также его неожиданного утверждения, будто Морн может остаться в живых.

«Если она осталась жива, я хочу, чтобы человек, которому я могу доверять, подтвердил данный факт».

В чем заключается правда? Может, Уорден хотел лишний раз удостовериться в беспрекословном подчинении Мин? Неизвестно. В конце концов, приказ есть приказ. Доннер подчинилась, потому что она давала присягу. Тем не менее Мин не могла отделаться от мрачного чувства своей обреченности. Ей казалось, что Уорден Диос и Холт Фэснер готовы заставить ее поступиться всем, во что она когда-то верила и что ценила…

Наконец, челнок состыковался с «Карателем». Щелкнули захваты. Мин равнодушно шагнула в воздушный шлюз. В отсеке личного состава корабля Доннер приветствовал почетный караул. Мин заметила, что боцман во главе караула выглядит таким же измотанным, как, наверное, она сама, и внутренне содрогнулась – видеть своих людей в столь скверной форме не доставляло ей удовольствие. Тем не менее, сдержав досаду, Мин ответила на приветствие.

– Командир корабля приносит свои извинения, директор Доннер, – доложил боцман. Голос выдавал состояние владельца больше, чем это могло показаться с виду. Вероятно, молодой человек давно не отдыхал. – Он не может покинуть мостик. Поскольку мы не были предупреждены об отлете, у него не хватило времени подготовиться… – Боцман осекся и покраснел, как мальчишка. – Извините, вы, разумеется, знаете об этом. Командир явится, как только вы пожелаете. Я готов сопроводить вас в каюту.

Прежде чем покинуть Департамент полиции, Мин просмотрела доклады с борта «Карателя». Крейсер только что вернулся из ожесточенного боя с пятнадцатью или двадцатью пиратскими кораблями, которые превратили район станции «Вэлдор Индастриал» – планетную систему с двойным солнцем – в зону боевых действий.

В связи с тем что станция проводила добычу и обработку руды, район кишел судами, представлявшими для пиратов легкую добычу. Кроме того, как и все планетные системы с двойным солнцем, эта система представляла собой лабиринт из орбит, по которым вращались группы астероидов в таком хаотическом беспорядке, что учесть их все мог разве что какой-нибудь мощный компьютерный процессор. Пираты укрывались среди планет, планетоидов и естественных спутников, вращавшихся вокруг двойной звезды, которая получила название Большой и Малый Массив-5.

«Каратель», крейсер класса «Скальпель», провел шесть месяцев в ожесточенных сражениях, многие недели – в погоне, но добился немного: два пиратских корабля были уничтожены, один захвачен в плен. Другие защищались с такой свирепостью или же умудрялись так таинственно исчезать в укромных уголках планетной системы, что никакой крейсер не смог бы поспеть за всеми. Поэтому неудивительно, что боцман выглядел измученным; неудивительно, что на лицах почетного караула было написано уныние, продиктованное нерадостной перспективой нового задания. Экипаж «Карателя» нуждался в отдыхе. К тому же он просто его заслужил.

Полицейские силы слишком распылены. И тому были причины. Тахионные двигатели позволяли судам покрывать большее пространство, чем могла контролировать полиция. Уже не в первый раз Мин поймала себя на мысли о том, что пока существует угроза Амниона – пока в запретном пространстве можно легко обогатиться, продавая награбленное, – ее люди обречены на неудачу. Как всегда, Мин оставила свои мысли при себе.

– Я отправляюсь на мостик, – сказала она, обращаясь к боцману, и, прежде чем тот успел отдать какие-либо распоряжения, отпустила караул. Она не любила церемонии, а в данном случае вообще ненавидела себя за то, что заставила этих измотанных мужчин и женщин исполнять ненужные формальности.

– Директор, командир приказал… – начал боцман, тут же смешался, но потом, справившись с волнением, спокойно закончил: – Следуйте за мной, директор.

Мин знала дорогу. На любом полицейском корабле она могла добраться до мостика с завязанными глазами. Однако пусть боцман делает свое дело. Она и так его слишком «срезала» тем, что лично отпустила почетный караул.

К тому времени когда они спустились на лифте внутрь корабля и зашагали по направлению к мостику, Мин уже знала, что «Каратель» не в лучшем состоянии. Пусть вследствие недавнего повреждения барабанных перепонок Доннер и не могла отчетливо слышать характерные звуки корабля, но она могла чувствовать его незатухающую вибрацию сквозь подошвы своей обуви.